513
Спроси сегодня у любого из нас, болельщиков футбольной сборной, что тебе важнее, результат или процесс, выход в Катар или ежедневный трёп о делах команды, подавляющее большинство ответит: конечно, результат! Пожалуй, даже с негодованием: мол, как можно такое сравнивать — чемпионат мира и праздную болтовню! А ведь факты утверждают обратное. Не замечали?
Пойдём простым логическим ходом, как говорится в нашей новогодней киноклассике. Если бы Артём Дзюба был на ноябрьском поле в Сплите, наши шансы сохранить спасительное очко были бы выше? Ну уж, по крайней мере, не ниже — к тому незамысловатому футболу, в который наша сборная пыталась играть в Хорватии, Дзюба расположен больше Смолова. Принять, придержать, сбросить — это его, Артёма, хлеб.
Открыть видео
А почему Дзюбы не было в Сплите? По футбольным причинам или по каким-то другим? Скорее всего, по каким-то другим. А те, другие, откуда взялись?
И когда мы об этом задумаемся, то придём к парадоксальному ответу: из трёпа взялись, из воздуха!
Вот смотрите: в августе, когда вновь назначенный в сборную Валерий Карпин объезжал игроков сборной для индивидуальных бесед, он в том числе встретился и с Дзюбой. Они тогда, как говорит игрок, решили зарыть топор войны и, как говорит тренер, просидели больше часа. Простой вопрос: если люди на самом деле не могут выносить друг друга, как они беседовали больше часа? Значит, неприязнь преувеличена, значит, они действительно были готовы шагнуть навстречу друг другу ради общего дела.
Помните, что было потом? Карпинская фраза «Клоуном буду я». В ответ на вопрос, кто же теперь, без Дзюбы, отвечает в сборной за атмосферу. Это был первый сбор, сентябрьский, куда Артёма не вызвали. И микрофоны, конечно, накрыли тренера лавиной любопытства: как, почему, а если?.. Карпин старался отвечать предельно корректно, выверял каждую формулировку, но потом, когда разговор ушёл в другую сторону, видимо, чуть расслабился — и попался: одно неосторожное словечко у него вырвалось.
Знаете, это чем-то похоже на тот метод, что компетентные органы применяют при допросе. Когда подозреваемый держит круговую оборону, криминалистическая тактика предписывает следователю возвращаться к главной цели несколько раз, заходит на неё под разными углами, атаковать вопросами неожиданно — и тогда велик шанс, что в какой-то момент клиент обронит нечто, за что можно будет зацепиться и раскрутить.
Вот так в нашей истории всё, похоже, раскрутилось от того «клоуна». Сначала обида Дзюбы, повлекшая октябрьский отказ, далее новые реплики Карпина, уже не столь щепетильные, и, наконец, теперешний выход к микрофонам Дзюбы, после которого представить воссоединение уже почти невозможно.
И смотрите, что получается. В личном общении люди договорились о мире, а войну опять разожгли в общении публичном. Разбитая чашка, которую с глазу на глаз они склеили, перед микрофонами стала снова раскалываться миллиметр за миллиметром и теперь уже рассыпалась в прах.
Стыдить микрофоны — дело пустое. Они провоцируют скандал потому, что это лучше всего продаётся. Нам продаётся, публике. Которая вроде бы за Катар, а на самом деле за желтуху. За то, на чём ежедневно можно оттачивать свои идеалы морализаторства и праведности.
Вот ответил бы Карпин на первый же вопрос о Дзюбе «Без комментариев», потом на второй, третий — тема затухла бы сама собой и, глядишь, сегодня мы уже были бы в Катаре. Но он, кажется, хотел немного нам потрафить, хотел понравиться, хотел сыграть на контрасте с предшественником — и волей-неволей подставился.
Его реплики ведь не только в этом сюжете возбуждали непокой — в других тоже. Здесь, в публичном поле, работает правило американской юстиции: вы вправе хранить молчание, но каждое сказанное слово может быть использовано против вас. Откровения перед нами, кто питается скандальчиками, идут в плюс только до поры — потом обязательно вернутся бумерангом.
Самое любопытное, что и тот, чьей антитезой считается Карпин, сломался на том же самом — на слове. Станислава Черчесова как тренера сборной уничтожила его пресс-конференция, вы же помните? А с Черчесовым сборная сегодня тоже могла бы уже быть в Катаре. Не потому, что он лучше Карпина, а потому, что его команда была на ходу. Она продолжила бы дистанцию отбора на энергии прежнего разгона, усиленной жаждой реванша после Евро-2020, тогда как команде Карпина пришлось трогаться с места.
Вот и получается, что история сборной России 2021 года — это история о том, какой вес в футболе теперь имеет слово. Это всё меньше спорт и всё больше шоу, всё больше арена движений словесных, которые тоже по-своему определяют турнирный результат.
Язык мой — враг мой: древнеримская истина определённо обретает в сегодняшнем футболе новую жизнь.
Читайте также:
- Дзюба согласен играть за сборную России, но на особых условиях. А оно нам надо?
Источник:news.sportbox.ru
