Прощание с великими, или Как нам поможет неудача

1960-й начинается для сборной СССР с полуторамесячного рабочего выезда: в середине февраля команда отправляется в ГДР, а в конце марта возвращается домой из Голландии. Народу за рубеж везут много – под три десятка человек. Это только футболистов. Поначалу спаррингуют друг с другом – первый состав со вторым. Потом переключаются на соперников от принимающей стороны. В итоге на немецкой земле сыграно восемь матчей (включая три междусобойчика), на голландской – три. Правда, официальных, вошедших в реестр ФИФА, среди них нет: команда представляется хозяевам то сборной клубов, то сборной Москвы. Да и противостоят нам преимущественно клубные команды. Одно поражение (вторым составом), одна ничья, остальные победы – вполне добропорядочная статистика.

Хотя в данном случае больше интересна не она. Самый насущный вопрос – тренер. После неожиданного, в последний момент, отказа Михаила Якушина, который в январе был назначен старшим тренером сборной, команду возглавляет его помощник Георгий Глазков. Основная его должность – государственный тренер Спорткомитета СССР. С 1955 года он курирует в ведомстве все сборные, в частности, возглавляет вторую, которая время от времени собирается. Но богатой тренерской практики, тем более на уровне сборной Испании, встреча с которой предстоит нам в четвертьфинале, у него нет. Потому в помощь ему в последний момент придают двух более искушённых, а в тот момент по сути безработных специалистов – Гавриила Качалина и Николая Гуляева. Впрочем, официально оба зовутся главными тренерами Федерации футбола СССР, так что поручение им как раз по должности.

Тренерскую тему вообще стоит признать болезненной.

Поход за Кубком Европы в первом матче против венгров осенью 1958-го начинает Качалин с участием Гуляева (3:1).

К ответному поединку, который играется через год, в сентябре 1959-го, сборную готовит Глазков при поддержке Виктора Маслова. Но в самый последний момент команду подхватывает Якушин, который и добивается победы в Будапеште (0:1). В начале 1960-го он официально утверждается старшим тренером, составляет план работы вплоть до майского четвертьфинала, но уже перед первой зимней поездкой берёт самоотвод. На фундаментальный – и по задачам, и по составу – сбор команду везёт Глазков в неожиданном союзе с парой заслуженных помощников. И это, забегая вперёд, не последняя перестановка.

* * *

Метания с тренерами были бы не так неприятны, если бы стабилен был состав. Но и здесь постоянные перемены. Особенно жаль терять тех, кто прошёл огонь, воду и… да, медные трубы Мельбурна.

На первый матч Кубка Европы 28 сентября 1958 года сборную с капитанской повязкой выводит Никита Симонян. Но в том году он со сборной заканчивает – в следующем сезоне, финальном в качестве игрока, его, 33-летнего, уже не вызывают. Для другого спартаковца Анатолия Исаева последним в сборной становится ответный матч с венграми – 27 сентября 1959 года. Правый инсайд ещё бутсы никуда не вешает, просто получает неприятную травму, из-за которой первые полгода в 1960-м не играет вообще. 

Ещё один их товарищ, левый край Анатолий Ильин, как будто здоров и не собирается на пенсию, но… На полтора месяца в ГДР и Голландию он со сборной выезжает. Играет, даже забивает. Однако в предпоследнем перед возвращением домой матче происходит нечто необычное. Замены тогда вообще редкость, а уж обратные – как экспонат кунсткамеры. И как раз Ильин оказывается в центре такого сюжета: на 55-й минуте выходит на поле, а на 75-й уходит. И больше в составе сборной не появляется. Таким образом, от атакующей пятёрки «Спартака», которой был выигран финал Олимпиады-1956, через четыре года не остаётся ничего. Двое других выпадают ещё раньше, в 1958-м: Борис Татушин получает дисквалификацию (после истории, которая стоила свободы Эдуарду Стрельцову), а Сергей Сальников вырабатывает ресурс на шведском чемпионате мира.

Но даже на таком фоне ещё одна потеря сборной стоит особняком. Если спартаковские форварды уже не выглядят незаменимыми: в списке 33-х лучших по итогам 1959 года первых номеров среди них нет, – то динамовский защитник Борис Кузнецов вправе считаться сильнейшим не только на своей позиции. В канун 1960 года журналисты обращаются к экспертам с просьбой назвать лучших по линиям. За защитников ответ держит Василий Соколов, один из спартаковских классиков. И, невзирая на все страсти между Монтекки и Капулетти, называет динамовца – Бориса Кузнецова. То есть это игрок лучший не только среди левофланговых – вообще среди всех защитников страны. Его тренер Михаил Якушин выделяет азарт, технику Кузнецова, всегдашнюю готовность включиться в атаку (и это при 3-2-5!), приличный удар. А Лев Яшин называет его человеком, который никогда не прячется в тень – ни на поле, ни за его пределами. И оба обращают внимание на его первенство в освоении подката – приёма, чья популярность придёт много позже.

Так вот, Кузнецов проводит в сборной и февраль, и март 1960-го – левый фланг по-прежнему за ним. Однако через месяц с небольшим, когда уже начнётся чемпионат страны, он получит травму. Нехорошую – на несколько месяцев лечения. И за сборную, так получится, больше уже никогда не сыграет.

* * *

Редкий случай, но в 1959 году по-настоящему главной для советского футбола становится не первая сборная, а олимпийская. Если у первой в годовом календаре только один турнирный матч (ответный на стадии 1/8 финала против Венгрии), то у олимпийской – целых четыре. Если первая сборная в целом готова, то олимпийскую надо создавать с нуля. И, наконец, если спортивная ценность Кубка Европы пока непонятна, поскольку турнир разыгрывается впервые, то престиж Олимпиады как высшего всемирного спортивного форума планеты сомнению не поддаётся.

В отборе на футбольный турнир римских Игр 1960 года ФИФА решает отделить профессионалов, которым доступ на Олимпиады отныне закрывается, от любителей. Профессионалом признаётся каждый, кто попал в заявочный список своей сборной на финальный турнир ЧМ-1958. Тем странам, которые в финальном турнире не участвовали, по сути дозволено играть в олимпийском отборе первыми сборными. И получается, что соперники по группе оказываются в разных условиях: Болгарии и Румынии не надо формировать новую сборную, а Советскому Союзу – надо.

Для столь важного события создаётся целый тренерский совет. В его составе крупнейшие авторитеты отрасли: Михаил Якушин, Виктор Маслов, Николай Гуляев, Александр Пономарёв в роли рядовых и Борис Аркадьев в роли председательствующего. 

Однако даже такая мера желаемого результата не приносит: в финальный турнир наши не отбираются, пропуская вперёд болгар. Несмотря на неудачу, совсем пустой назвать затею нельзя. Целая группа игроков, проверенных тренерами олимпийцев в контрольных и официальных матчах, вскоре переходит в первую сборную. Среди тех 17 фамилий, что в июле 1960-го попадут в заявку команды СССР на финальный этап Кубка Европы, из списков олимпийской сборной будут взяты шестеро. Защитник Анатолий Крутиков, нападающие Слава Метревели, Михаил Месхи, Виктор Понедельник, Заур Калоев, Юрий Ковалёв – по сути, треть команды. Четверо сыграют в финале Кубка Европы. Двое забьют.

Можно ли после этого считать проект олимпийской сборной неудачным?

* * *

Но всё это будет потом. А пока, на старте сезона 1960, состояние сборной СССР особого оптимизма не внушает. Скорее скрытое беспокойство. Реформируется состав: заслуженных мастеров сменяют новички, которые ещё ничем себя всерьёз не зарекомендовали. При этом непонятно главное – кто именно реформатор: сборную постоянно перебрасывают из одних тренерских рук в другие. А впереди – Испания.

Впрочем, подходит момент, когда на первый план выдвигаются дела клубов: 9 апреля стартует очередной чемпионат страны. И уже накануне понятно, что он будет совсем не таким, как прежние.