Путешественник во времени. Мы запомним Винса Картера великим

Карьера Винса Картера, которая автоматически завершилась с известием о том, что «Атланта» не попадет в число баскетбольных туристов, которые едут в Disney World, — это переиначенный миф об Икаре. Разница лишь в том, что, взлетев слишком быстро, чересчур высоко и опалив крылья, Винсэнити в отличие от древнегреческого героя не ухнул камнем вниз, а еще долгое время продолжал изящно планировать. И сейчас с уверенностью можно говорить, что именно длительность полета, которая исчисляется рекордными 22 сезонами, и обусловлена мягкая посадка 42-летнего ветерана.

Карьера Картера в НБА помимо своего солидного срока примечательна еще и тем, что в большей степени была искуплением за то, что сам Картер никогда не совершал, а также извинением за несоответствие с тем, кем он никогда не являлся. Я не случайно упомянул в начале миф, ведь миф — это то, что настаивается с годами, обрастает подробностями и предположениями.

Беда Винса Картера в том, что миф о нем как о «новом Джордане» был сформирован без его желания и до того, как он впервые надел форму команды НБА. Рост 198 сантиметров, выходец из хорошей полноценной семьи, тот же университет Северной Каролины, неописуемая легкость, с которой Винс решал в концовках матчей и, конечно же, данки, которые не снились даже именитому прототипу. Глядя на это, сложно было не заподозрить в улыбчивом Картере преемника Джордана.

Канун миллениума, желание начать все заново, оставить кумиров прошлого в уходящем веке и двигаться только вперед. Картер был идеальным экземпляром, который, казалось, суммировал и умножал достоинства оригинала, при этом не унаследовав той надменности, уничижительности, агрессии, которые часто ставили в вину Джордану.

Винс с присущей только ему легкостью закладывал очередное воздушное па, а затем с той же степенью наивности дивился, как это вообще возможно. Он кайфовал не от себя, не от унижения соперника, а от игры, от той легкости, с которой она ему давалась, и делал все, чтобы делиться этими ощущениями с публикой. Люди чувствовали это, поэтому шли «на Картера», подпитывая его и без того бешеный запал своей энергией. Мания под названием Винсэнити охватывала не только публику, но и заставляла звезд НБА признавать, что Картер — символ новой НБА.

Винса задрафтовали в 98-м, а по прошествии трех сезонов он был практически небожителем. В 2000-м он единолично оживил зачахнувший конкурс слэмданков. В том же году он съездил на Олимпиаду, где не только завоевал золото, но и прилюдно кремировал карьеру Фредерика Вайса. После полета над французским центровым «L’Equipe» писала: «Несколько месяцев назад мы восторгались победой нашей сборной на футбольном Евро, но после увиденного вчера становится понятно, что даже спустя десятилетия 2000-й во французском спорте будет ассоциироваться совсем с другим эпизодом. И это будет не лицо торжествующего Зидана, а гримаса Фредди Вайса».

Сезон 2000/2001 стал той точкой опоры, которая перевернула не только привычный мир Винса Картера, но и всю НБА. Он выдал свою лучшую регулярку в карьере (27,6 очка, 5,5 подбора, 3,9 передачи), после чего устроил эпичную перестрелку с действующим MVP лиги Алленом Айверсоном.

Можно было бы назвать это разборкой в стиле Дикого Запада, если бы речь не шла о полуфинале Восточной конференции, но, как ни крути, это было персональным выяснением отношений, а не серия между «Филадельфией» и «Торонто». Достаточно сказать, что до седьмого матча «Рэпторс» дожили лишь благодаря снайперским подвигам Винса в 3-м (50 очков) и 6-м (39 очков) матчах. В день седьмого матча Винс Картер взял личный самолет и полетел в Северную Каролину на вручение дипломов выпускникам университета, а вечером после возвращения промазал решающий бросок в серии, и, как принято считать, в карьере.

Это был 2001-й год. Винсу Картеру оставалось играть в НБА еще 19 лет. Но все, что было дальше, так или иначе оказалось порождением того промаха. Толпа, жаждавшая все больше и больше, не смогла простить Винсу то, что она ошиблась в своих ожиданиях. Болельщики стали укорять его за неправильную расстановку приоритетов — личные интересы выше командных.

Представители клуба через прессу стали аккуратно намекать, что Винс симулирует травмы и пытается влиять на кадровую политику. Ветераны «Рапторс», мегалодоны из 80-х типа Чарльза Оукли или Кевина Уиллиса говорили, что Винсу не хватает злости, инстинкта убийцы, а компенсировать их отсутствии улыбчивой благожелательностью — это не путь лидеров. Давление нарастало, болельщики посвистывали, Картер нервничал, иногда откровенно срывался, и в итоге был самым позорным образом выбит из клуба.

В 2004-м его обменяли в «Нью-Джерси Нетс» на 34-летнего Алонзо Моурнинга с трансплантатом почки (контракт тут же был выкуплен, за «Торонто» центровой не сыграл ни матча) и на пару из ларца Эрика и Элвина Уильямсов.

Следующая часть карьеры по-прежнему изобиловала данками, индивидуальными статистическими рекордами, но зрители и болельщики уже рассматривали Картера как вторую/третью звезду команды. Свой последний значительный шанс Винс упустил в 2010-м, в «Орландо», когда «Мэджик» проиграли финал Восточной конференции «Бостону». Винс лишь раз набрал более 20 очков, только в трех матчах из шести показал положительный рейтинг эффективности, но самое главное — в решающий момент смазал оба штрафных.

Трассирующие переходы в «Финикс», «Даллас», «Мемфис», «Сакраменто», «Атланту» можно было бы назвать приспособленчеством и попытками выхлопотать у судьбы чемпионский перстень, но за вычетом «Далласа» все эти клубы даже в фантазиях не могли претендовать на что-то значимое. Картер перестал считаться рентабельной фигурой, но не опустил руки.

Возможно, впервые в карьере он оказался в удобной для себя позиции человека, который просто делает любимое дело. Пока люди, которых выбирали на драфтах до, вместе и после него, оседали в комментаторских студиях или на скамейках тренерских штабов, Винс все с той же улыбкой человека, получающего удовлетворение от процесса, осваивал новую для себя роль снайпера-дальнобойщика, без пафоса и дедовщины учил премудростям молодежь и время от времени продолжал мелькать в хайлайтах со своими данками.

Время если и не списывает все грехи и обиды, то дает возможность взглянуть на них по-другому. За три декады, в которых успел поиграть Картер, баскетбол изменился, и многое из того, в чем когда-то упрекали Винсэнити, приобрело повседневный и логичный статус. Чтобы это понять, достаточно задаться лишь несколькими вопросами. Велика ли разница между симуляцией травмы и так называемой дозированной нагрузкой по ходу регулярки? Насколько предосудительно сегодня смотрят на дружеские отношения между игроками и попытки темперинга? Какую роль сегодняшние игроки уделяют собственному образованию и разработке персональной бизнес- и медиаплатформы?

Винс не стал новым Джорданом, но в немалой степени предопределил то, какой НБА выглядит сейчас. Причем, что особенно ценно, сделал это не из расчета на что-то, без надежды на награду, а тихо выходя со скамейки в составах команд-аутсайдерах. Именно понимание этого, в конце концов, растопило сердца болельщиков «Торонто», которые несколько лет назад наконец-то перестали освистывать своего бывшего идола. И это из года в год заставляло игроков уже нового поколения просить Винса остаться в лиге еще на сезон.

Время амнистировало Картера, пусть с серьезным запозданием и в условиях тотальной неразберихи, но оттого его уход выглядит даже логичнее. Ведь юный, улыбчивый и дерзкий Винсэнити появился в хаосе, эпицентром которого он сам и являлся, а уходит на покой главным долгожителем НБА Винсом Картером, для которого хаос нынешний уже не представляется игрой, которая стоит свеч.