209
Гильерме Рейс учился в Советском Союзе, привозил в Россию первых бразильских футболистов, помогал Семину в «Динамо», а после увольнения из «Рубина» вернулся в Бразилию, о чем до сих пор жалеет.
Компартия, Большой театр и женские сапоги
– Я приехал в Советский Союз в 1980-м, сразу после Олимпиады. Хотел учиться за рубежом и мой дед, работавший в ЦК бразильской компартии, нашел мне место в Москве. После года на подготовительном факультете успешно сдал экзамены и пять лет проучился на инженера-механика.
В первый год было трудно привыкнуть к новой для меня еде, а потом встретил будущую жену, и с бытом стало легче. Благодаря ей я общался в основном с русскими, быстро освоил язык, полюбил местные продукты. Несколько месяцев назад прилетал в Москву и купил домой гречку и сметану – в Бразилии-то их до сих пор не найти.
– Как проводили в Москве свободное время?
– Театр, хоккей, цирк, баскетбол, оперетта, футбол – и везде на хороших местах! До сих пор скучаю. Моя первая жена – дочь генерального секретаря компартии Бразилии Луиса Престеса – жила в Москве с пяти лет. Легко доставала билеты в Большой театр, Кремлевский дворец, да куда угодно.
– После университета вернулись в Бразилию?
– Пробовал работать дома по специальности, но тогда, как и сейчас, Бразилия находилась в глубоком финансовом кризисе. Поэтому при первой же возможности вернулся в Россию – в 92-м или 93-м. Это была уже совсем другая страна.
– Чем занялись?
– Представлял бразильскую обувную фабрику, продавал зимние женские сапоги. Покупателей искал через газету «Из рук в руки». Сотрудничал, например, с «Крокус Интернешнл» и другим компаниями, которые до сих пор существуют. Все мои университетские друзья тоже пошли в коммерцию, и мы поддерживали друг друга – без этого никак: бушевали времена мафии и кидалова. Однажды я дал пять тысяч долларов на ассигнации, а человек пропал. И никак его не найти.
– Как пришли в футбол?
– Один из моих покупателей свел меня с партнером, который занимался газом и спонсировал мини-футбольную команду «ГКИ-Газпром». Тот человек дал мне задачу привезти лучшего игрока Бразилии по мини-футбола. Я привез троих – один из них, Жоржиньо, был признан лучшим игроком чемпионата мира по мини-футболу 1992 года.
Тула, Робсон и махинации
– Как попали в тульский «Арсенал»?
– Познакомился с агентом Адиком Зильбером (сейчас он занимается удобрениями в Америке), и полетели с ним и тренером Евгением Кучеревским искать в Бразилии игроков для «Арсенала». Нашли девятерых – Андрадину из «Сантоса», Тоньяо из «Палмейраса», Карлоса Алберто из «Интернасьонала» (он пришел в Тулу через «Торпедо») и других. Например, нападающего Элиэла подписали на борту самолета. Агент Жулиано Бертолуччи привел его в последний день, и мы доверились ему (нам требовался нападающий такого типа): не видя, как Элиэл играет, заключили с ним контракт. Правда, на правах аренды.
– Главной звездой считался Тоньяо?
– Да, играл за «Палмейрас» с Роберто Карлосом и Ривалдо, но там ему не предложили новый контракт, и мы быстро договорились. Он хоть и известный игрок, но совсем не понтовался.
– Почему привезли больше бразильцев, чем разрешал лимит на легионеров?
– Некоторых предлагали другим клубам – как того же Карлоса Алберто. Полузащитника Жоржиньо из «Гояса» отдали сначала в «Динамо», но их президент Николай Толстых сказал: «Ой, я думал, он выше и сильней». Чтобы не возвращаться домой, он стал играть в «Арсенале».
С бразильцами Тула была лучшей на выезде, а дома играла плохо. «Арсенал» не вышел в высшую лигу, и через год эксперимент с бразильцами закончился.
– Как вышло, что Карлос Алберто стал грузчиком в супермаркете?
– Я недавно с ним разговаривал – он хочет стать тренером. Деньги кончились – и что-то надо делать. Честно говоря, 90 процентов бразильцев, игравших в России, живут не совсем хорошо. Даже те, кто заработали в России хорошие деньги. Рони, игравший в «Рубине», основал фирму по организации выездов болельщиков, но начал заниматься махинациями, и его недавно арестовали. Может, и не он конкретно занимался, а его коллеги по фирме, но попался вместе со всеми. К счастью, его уже отпустили.
– Что с Робсоном?
– Владеет сейчас мясным магазином в Сан-Паулу. В начале нулевых он успел купить хороший дом, но больше у него ничего нет. Мы дружим, пробуем как агенты работать с Россией, но пока безуспешно. Робсон играет в футбол за ветеранов, получает за это деньги, но живет средне – как и Жедер, открывший школу в родном Нитерое. Маркао скромно живет в штате Парана.
Надо понимать, что двадцать лет назад российские клубы платили бразильцам не те деньги, что сейчас. Робсон в «Спартаке» получал 5 тысяч долларов – меньше, чем мини-футболист Жоржиньо в «ГКИ-Газпром». Он стал зарабатывать больше, когда в «Спартак» приехал защитник Алешандре Лопес, игравший за сборную Бразилии. Тому дали 25 тысяч долларов в месяц, и Робсон переподписал контракт на 20-22 тысячи долларов.
Алешанде, кстати, прогрессирует как тренер. Начал во «Флуминенсе» с U13 и дошел до U20. Думаю, скоро возглавит главную команду.
– Чем заняты другие бывшие спартаковцы?
– Из того, что знаю: Алекс занимается фазендой в штате Сан-Паулу, Самарони тренирует молодежную команду в Риу-Кларе, а Моцарт открыл завод по производству кашасы (бразильской водки).
– Как дела у Леонидаса?
– Давно про него не слышал. Знаю, что у него была фазенда с коровами и другим скотом. Он один из немногих, кто тратил деньги с умом.
«Динамо», Бердыев и балет
– Как вы попали в московское «Динамо»?
– Услышал, что туда приедет бразильский тренер Вортманн, и поехал с Зильбером к гендиректору Заварзину. В тот же день начал работать в клубе. В «Динамо» и до меня были переводчики, но их уровень не годился для футбола. Заварзин мне сказал: «Будешь с Вортманном 24 часа в сутки. Если что-то захочет – звони мне в любое время».
Сначала владелец «Динамо» Федорычев летал в Португалию на переговоры со Сколари, но тот не мог бросить сборную и посоветовал вместо себя Вортманна. Правда, результата Иво не добился – звездные игроки не сложились в сильную команду. Но для меня тот опыт был полезен – я научился еще и тренировать.
– Чем удивил самый звездный динамовец – Коштинья?
– Он уехал из России, потому что поругался с администратором «Динамо». Приехал на тренировку без обуви и спросил: «Где мои бутсы?» Администратор: «Не знаю. Это не мое дело». Вспыхнул внутренний скандал, Коштинья не тренировался, и все игроки были на его стороне. Но первым к тренеру Семину пришел администратор и изложил свою версию. Вместо того, чтобы уволить его, уволили Коштинью. Так-то Коштинья – хороший человек: даже предлагал мне участвовать с ним в винном бизнесе – хотел открыть магазин в Португалии. На том разговоре дело и заглохло.
– Как работалось с Семиным?
– Мне с ним было легче, чем с Вортманном. После стольких лет в России мне с русским проще найти общий язык, чем с бразильцем – до сих пор страдаю из-за этого, живя в Бразилии. Приезжая в Москву, чувствую: это мой дом. Удивительно, но в Бразилии этого не чувствую.
– Почему ж уехали из России?
– Три месяца работал в «Рубине», но президент Самаренкин поругался с тренером Бердыевым, и, как ни странно, убрали президента. Заодно Бердыев уволил всех, кого пригласил Самаренкин. Я необдуманно вернулся в Бразилию, продавал балетную одежду, но начался кризис, и людям стало не до балета.
– Чем занимались в Москве между «Динамо» и «Рубином»?
– Преподавал русский язык женам иностранных игроков. Записались лишь двое: жена Лео Фернандеса и, кажется, Жедера. Первая проучилась долго, а вторая через полмесяца заявила: «Ой, не могу, это не для меня».
– В «Рубин» шли скаутом?
– Да, но поломался Карлос Эдуардо, и Самаренкин сказал: «Помоги ему с лечением, а потом будешь скаутом». До скаутской работы так и не дошло. Я хотел привезти в «Рубин» Паулиньо, игравшего в сборной Бразилии, и Эденилсона, игравшего потом в «Удинезе», но из-за конфликта тренера с президентом к переговорам так и не приступили.
– Кого еще предлагали российским клубам?
– Недавно я, Лима и еще один наш партнер предложили Палычу и Кикнадзе трех бразильцев, но их не взяли. Семину они понравились, но он сказал мне тет-а-тет: «Гильерме, сейчас другие времена. Раньше можно было договориться с тренером и президентом, а сейчас много людей хотят участвовать, получать долю. Столько человек внутри одного трансфера, что их очень сложно устраивать».
– Лима теперь агент?
– Да. Пробуем продавать игроков в Италию, но там те же сложности, что и в России.
– Переводчик Андрей Тарасов говорил мне: «Когда мы с Алберто заезжали к Лиме, у того стояла батарея из пустых бутылок виски и пива. Я предложил: «Ты бы хоть выкинул их». – «Да я не успеваю выносить». Спустя пятнадцать лет что-то изменилось?
– Слава богу. Лет 6-7 назад Лима стал ходить в церковь и сейчас не пьет и не курит. Можно сказать, стал человеком, Хорошая семья, дети. Живет скромно, зарабатывает на ветеранских матчах – в этом ему помогает Алдаир, его бывший партнер по «Роме».
– Российский агент, вовлеченный в трансфер Рамона в ЦСКА, предупреждал Гинера: «Это сумасшедший талант, но пьет больше меня». Вы общались с Рамоном в Москве?
– Я нашел ему водителя, чтобы он мог без проблем добираться на тренировки. Не прошло и месяца, как водитель пришел ко мне: «Гильерме, извини, но я больше не могу. Работаю 24 часа в сутки. После тренировки мы едем по клубам. После клубов едем на тренировку». Такой была жизнь Рамона в Москве – не отдыхал ни секунды. В Бразилии он потом тоже не заиграл, хотя получал шанс во «Фламенго».
Веллитон, Марио Фернандес и социализм
– Веллитону хотели сделать российское гражданство?
– Предлагали. Я даже участвовал в этом предложении. Он был готов стать россиянином, но начались разные проблемы, конфликты (в том числе с Акинфеевым). Насколько помню, главная проблема была в деньгах. Веллитон хотел на этом заработать.
А вот Марио Фернандес хотел играть за Россию с тех пор, как приехал в ЦСКА. Думал, что у него нет шансов играть за Бразилию. Хотя сегодня он запросто мог бы заменить Дани Алвеса.
– Когда российский паспорт появился у вас?
– В конце девяностых, когда второй раз женился – на русской. Она работа в банке, который позже обанкротился. А у Адика Зильбера был в том банке офис, поэтому я там часто бывал. Так и познакомились.
– Сколько у вас детей?
– Две дочери. Одна живет в России и не говорит по-португальски, а вторая – бразильянка, не говорящая по-русски.
– В Москве вы жили при социализме и капитализме. Когда вам было комфортнее?
– Конечно, при социализме. Сейчас при капитализме жизнь в России более сложная. Обычному человеку раньше было легче. Все имели работу и жилье. А в девяностые преподаватели торговали книгами в переходах, было много безработных.
Насчет безопасности, думаю, раньше дела тоже обстояли лучше. Хотя это все равно не сравнить с Бразилией. У меня есть транспортная фирма (перевожу вещи по всему Сан-Паулу), и меня уже два раза обокрали на входе, приставив к голове револьвер. Забрали телефон с кошельком – слава богу, не убили. В России я с таким не сталкивался даже во времена разборок девяностых.
Источник:news.sportbox.ru
